-Н.Е. Кнорре (1956–1994) 

История реставрации в музее, богатая примерами бескорыстного самоотверженного труда не одного поколения реставраторов, – это история и самой музейной коллекции, большое число памятников которой получило новую жизнь в реставрационных мастерских. В их работе формировались и развивались принципы и методы рес­таврации, ставшие во многих случаях основополагающими для современной реставрационной науки.

Первые реставраторы музея В.Д. Сухов и М.К. Юхневич на­чинали свою деятельность, во многом опираясь лишь на собствен­ный опыт, обретаемый и совершенствуемый ими в работе с мате­риалами музейного собрания. Надо было искать методы и способы реставрации, отличные от старой школы XIX века с ее тенденция­ми либо к «поновлению» памятников, либо к приданию им «му­зейного», антикварного вида. Общий уровень реставрации начала XX века предоставлял им ограниченные возможности. И то, что су­мели сделать Сухов и Юхневич, явилось определенным достиже­нием в развитии отечественной реставрационной практики.

Владимир Дмитриевич Сухов пришел в музей в 1911 году и в течение нескольких месяцев «безвозмездно» принимал участие в заключительных работах¹ «по устройству строительства Музея Изящных Искусств»² – скромная лепта художника в тот замеча­тельный патриотический акт, детищем которого явился созданный в Москве музей. Сухов продолжил работу, начатую брауншвейгским художником-декоратором К.Костманном, тонировавшим под бронзу и камень гипсовые слепки. Последний держал свой рецепт в секрете, и В. Д. Сухову пришлось пользоваться собственной ре­цептурой, при этом он «усовершенствовал способ тонирования слепков»³.

В предреволюционный период и в первые годы после Октябрь­ской революции В.Д. Сухов фактически один осуществлял разно­образные консервационные и реставрационные работы в музее: то­нирование и починку слепков, реставрацию бронзы, керамики, мра­морной и полихромной деревянной скульптуры. Он занимался монтировкой мелкой пластики, древнеегипетских папирусов, копт­ских тканей, предпринял первые попытки закрепления египетских известняков. По свидетельству профессора Б.А. Тураева, испол­нявшего обязанности старшего хранителя музея в 1916 году, «кон­серватор по художественной части В.Д. Сухов исполнил ряд весь­ма ценных и ответственных работ по наклейке и укреплению за стеклами подлинных египетских папирусов из собрания Голенищева, каковые работы до сих пор поручались особо опытным специа­листам за границею <...> Во внеурочные часы и дни производил фотографическую съемку для открыток с музейных памятников своим собственным аппаратом и тем самым сделал для учрежде­ния весьма значительные сбережения, устранив необходимость при­глашения платного фотографа»⁴.

В тяжелый период 1919–1924 годов, когда здание музея не отапливалось и находилось в плачевном состоянии, реставрацион­ные работы не прекращались. В холеное время они проводились В.Д. Суховым дома на Малой Знаменке и в импровизированной мастерской на квартире директора музея профессора В.Г. Гиацин­това. Вынужден был работать на дому и М.К. Юхневич, тогда еще хранитель-реставратор картинной галереи Румянцевского музея. С наступлением теплых дней работы переносились в залы, где вновь и вновь приводились в порядок слепки, пострадавшие от сы­рости и падавшей на них штукатурки⁵.

В эти годы реставрационные работы в музее начинают контро­лироваться компетентными государственными организациями. По поручению и под наблюдением Всероссийской реставрационной комиссиипри музейном отделе Главнауки в 1921–1925 годах В.Д. Сухов и реставратор ЦГРМ Д.Ф. Богословский реставриру­ют фаюмские портреты⁶. Музей устанавливает контакты с научно-исследовательскими организациями по вопросам консервации древ­неегипетских памятников⁷. К совместной научной работе при­влекаются Музей антропологии при Московском университете, Институт силикатной промышленности, Институт археологической технологии при АИМК, Лесной институт. От эмпирической практики музейная реставрация начинает переходить к научной постановке дела.

С 1924 года наступает новый этап в жизни музея, определивший дальнейшее развитие реставрации памятников его коллекции. После шестилетнего периода разрухи здание музея приводится в порядок. Его собрание пополняется картинной галереей Румянцевского музея, произведениями из Государственного музейного фонда и позднее из Эрмитажа. Создается реставрационный отдел, включающий мастерские реставрации скульптуры, живописи и фор­мовочную мастерскую, мастер-формовщик которой А.П. Свирин нередко реставрировал слепки под руководством В.Д. Сухова. Наконец, этот период ознаменовался приходом в реставрационный отдел крупнейших советских реставраторов В.Н. Яковлева (1926) и П.Д. Корина (1929).

Большую роль в организации работы отдела сыграл новый директор музея профессор Н.И. Романов. Все важные реставра­ционные вопросы отныне решаются специальной реставрационной комиссией, возглавлявшийся им ряд лет. Проводятся консульта­ции со специалистами ЦГРМ и Третьяковской галереи. С 1928 года постоянным представителем от ЦГРМ в комиссию назначен про­фессор И.Э. Грабарь⁸.

На деятельности реставрационного отдела на протяжении всей его истории благотворно сказывалось тесное сотрудничество с та­кими крупными учеными, как И.Э. Грабарь, Н.И. Романов, В.Н. Лазарев, В.Д. Блаватский, Б.Р. Виппер, М.В. Алпатов, A.А. Губер. При активном участии В.Н. Лазарева, долгое время состоявшего членом реставрационной комиссии музея, было принято решение о раскрытии авторской живописи в картине Джулио Романо «Форнарина»⁹. В.Д. Блаватский, отстаивавший строгонаучный принцип реставрации памятников, сам провел целый рядрасчисток античных ваз. Его работа увенчалась открытием подписной краснофигурной амфоры Полигнота¹⁰.

В связи с пополнением музейной коллекции значительно возрос объем реставрационных работ, среди которых заметным событи­ем была реставрация в 1924–1925 годах превосходного мрамор­ного торса Афродиты из собрания Хвощинского, выполненная B.Д. Суховым и помощником реставратора скульптором М.С. Родионовым¹¹.

С середины 1924 года в музее начал работать реставратор мас­ляной живописи Марк Карлович Юхневич. Получивший художест­венное образование в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и в мастерской профессора Кормона в Париже, он начал реставрационную деятельность с 1900 года консерватором картин­ной галереи Публичного и Румянцевского музея. Поездки за гра­ницу позволили ему познакомиться с методами реставрации картин в крупнейших музеях Германии, Франции, Англии. Одним из пер­вых в отечественной реставрационной практике он стал системати­чески применять способ Петенкофера для «осветления» картин (т.е. регенерацию лака парами спирта)¹². За время работы в Румянцевском музее, а затем в Музее изящных искусств, М.К. Юх­невич, будучи тяжело больным, в 1924-1929 годах привел в поря­док большое число картин, многие из которых сегодня можно видеть в экспозиции, как, например, «Трапезу монахинь» и «Обучение сороки» А. Маньяско, «Святое семейство» Париса Бордоне, «Битву под Полтавой» Ж.М. Наттье и др. Н.И. Романов отмечал научность его принципов реставрации: «Не стремясь подновлять старую картину, М.К. Юхневич старался только лучше обеспечить ее сохранность и выявить ее первоначальный вид в тех случаях, когда картина была искажена позднейшими прописями. Эти прин­ципы реставрационной работы вполне отвечали потребностям кар­тинной галереи как научного учреждения, призванного хранить и изучать сокровища старой живописи»¹³.

Деятельность Василия Николаевича Яковлева в реставрацион­ном отделе охватывает относительно небольшой период (1926–1932), в течение которого он с 1930 года занимал должность хра­нителя-реставратора картинной галереи и заведующего мастерской. Яковлев оставил заметный след в истории музея как яркая лич­ность и талантливый художник-реставратор. Серьезное изучение классической европейской живописи за годы учения, преподава­тельской деятельности, работы в ЦГРМ, а особенно в процессе художественного творчества и копирования подлинников в музеях Европы¹⁴ позволили ему стать знатоком техники живописи старых мастеров. Он превосходно мог воспроизвести живописный стиль старой картины и, обладая веселым нравом, любил иногда подшу­тить над музейными сотрудниками своими имитациями. Научная постановка вопросов реставрации, индивидуальный подход к каж­дому произведению с целью максимального выявления и сохране­ния подлинного в нем – эти принципы были развиты В.Н. Яковлевым в практической работе и обобщены в его статьях, где он поднимал также вопрос о подготовке и воспитании молодых кад­ров грамотных реставраторов¹⁵.

Среди картин, отреставрированных Яковлевым, мы встречаем такие известные произведения, как «Смерть Дидоны» Дж.Б. Тьеполо, «Св. Иероним» Я. Пальмы Младшего, «Геркулес и Омфала» Ф. Буше, «Поругание Христа». Я. Мостарта, «Крещение» КорнелисаХарлемского. Реставрации двух последних картин выявили ранее скрытые записями существенные детали в композиции¹⁶. Он также принимал участие на первых стадиях реставрации «Фориарины» Джулио Романе.

В 1927 году комиссия ЦГРМ признала необходимым передуб­лирование полотен «Александр перед телом Дария» Ф. Гварди и «Артаксеркс, Аман и Эсфирь» Рембрандта¹⁷. Картина Гварди уже в 1926 году подверглась незначительной реставрации, но состояние ее потребовало проведения более серьезных работ, которые и были выполнены Д.Ф. Богословским, М.К. Юхневичем и В.Н. Яковлевым. В 1932-1933 годах под руководством П.Д. Корина на кар­тине были удалены желтый лак и записи, сделана живописная ретушь¹⁸.

В музейной практике повторные реставрации – нередкое явле­ние, так как некоторые экспонаты по разным причинам склонны «болеть» и проявляют тенденцию к разрушению. Показательна история одного из шедевров ГМИИ – полотна «Артаксеркс, Аман и Эсфирь» Рембрандта. В музей картина попала, претерпев три серьезные реставрации, из которых последняя, проведенная в 1902 году немцем Хаузером, оказалась особенно пагубной. Воск, введен­ный в дублировочный грунт картины, ослаблял его связь с холстом, что вело к появлению вздутий на живописи. По этой причине В.Н. Яковлевым и М.К. Юхневичем была осуществлена передублировка¹⁹, и в течение двух десятилетий полотно находилось в удовлетворительном состоянии. Но уже в 50-е годы П.Д. Корин отметил вновь появившиеся вздутия красочного слоя²⁰.

В начале 70-х годов этот процесс принял угрожающий харак­тер, и было решено провести новую реставрацию картины, которую выполнил С.С. Чураков. Учившийся реставрации у П.Д. Корина, Степан Сергеевич Чураков принимал участие в 1931–1933 годах в реставрационных работах с картиной Йорданса «Сатир в гостях у крестьянина». В предшествующие годы она неоднократно подвергалась незначительным реставрациям, но только последняя осво­бодила полотно фламандского мастера от поздних записей и позво­лила вернуть ей первоначальный вид²¹.

Павел Дмитриевич Корин – целая эпоха в истории реставраци­онного отдела музея, которому он отдал тридцать лет своей жизни. Художник и реставратор – эти две профессии сочетались в его творческой деятельности, дополняя друг друга. Строгая требова­тельность реставратора к живописной технологии в собственных полотнах находила свое продолжение в его бережном, исполненном глубокого пиетета к высокому искусству, отношении художника к реставрируемым картинам. Предельно точный выбор средств и методов реставрации, совершенство ее исполнения делали работы П.Д. Корина безупречными. Авторитет его был непререкаем, роль в развитии советской реставрации – огромна. Молчаливый, казав­шийся иногда замкнутым, Корин был человеком большой творче­ской энергии, находившей выражение в его многогранной деятель­ности. Все, что делал П.Д. Корин, да и сам его облик, когда он работал с лупой и скальпелем реставратора или стоял перед моль­бертом с палитрой живописца, – были отмечены особым артистизмом, в основе которого лежали высокая духовная культура, талант и мастерство. Картины, отреставрированные П.Д. Кориным собст­венноручно, а также те произведения, которые реставрировались под его руководством, могли бы составить целую галерею. От зна­менитой «Форнарины» музейного собрания до дрезденского «Дина­рия кесаря» Тициана. И между этими работами – выдающиеся реставрации: «Портрет дамы» фламандского мастера XVII века, «Портрет кардинала Паллавичини» Себастьяно дель Пьомбо, «Выход эскадры в море», оказавшийся подписной работой Беллевойса, «Портрет папы Пия V», после реставрации приписанный кисти Пульцоне, и многие другие.

В 30-е годы в отделе шла напряженная работа по реставрации памятников из музейной коллекции и ГМНЗИ. Кроме того, прихо­дилось приводить в порядок произведения, передаваемые перифе­рийным музеям в связи с развернувшимся в стране культурным строительством. Много дел было при организации многочисленных выставок. В мастерских в это время работали зачисленные в штат музея либо на правах внештатных сотрудников и практикантов С.С. Уранова, Н.А. Пешкова, И.М. Блаватская.

В 1933 году в мастерскую реставрации скульптуры пришел М.А. Александровский, на 45 лет, связавший свою жизнь с музеем. Необычайно широк диапазон его деятельности, охватывающей практически все виды скульптуры и прикладного искусства. В тес­ном контакте с ГЦХНРМ имени И.Э. Грабаря Михаил Александ­рович осуществлял многочисленные экспериментальные работы по созданию эффективных способов очистки металла, клеящих соста­вов, по консервации известняков. Огромный опыт и знания сделали его крупнейшим специалистом, известным в нашей стране и за рубежом.

Исключительная роль принадлежит музею в развитии отечест­венной реставрации графики. Еще в 1925 году с целью изучения вопросов хранения и реставрации графических работ в Берлин была командирована В.М. Невежина²². С 1927 года в Гравюрном кабинете, коллекция которого к тому времени насчитывала более 197 тысяч экземпляров, впервые начали проводиться работы с про­изведениями, исполненными на бумаге.

В.Н. Крылова, также стажировавшаяся в Германии²³, первой стала осуществлять квалифицированные по тому времени монти­ровку и реставрацию гравюр и рисунков²⁴. В 30-е годы к работе В.Н. Крыловой проявила живой интерес совсем молодая сотрудни­ца фотолаборатории Е.А. Костикова. В свободное от работы время она помогала Крыловой, училась, накапливая знания и опыт в ре­ставрации графики. Война прервала эти занятия. Но в 1948 году по рекомендации М.А. Александровского Елизавету Андреевну пригласили, как ученицу Крыловой, работать в ГЦХНРМ им. Грабаря. Создав там отдел реставрации графики, Е.А. Костикова превратила его в высшую школу реставрационной науки и мастер­ства, теперь широко известную за пределами нашей страны.

С началом Отечественной войны перед музеем встала задача по спасению его собраний. Уже на второй день войны по инициативе П.Д. Корина из залов картинной галереи были убраны в безопас­ное место наиболее ценные полотна²⁵. Через две недели поступил приказ эвакуировать коллекции музея. Началась напряженнейшая работа по свертыванию экспозиции, упаковке и защите экспонатов. Вместе с хранителями и научными сотрудниками по 15 часов в сутки работали реставраторы. В течение десяти дней все памят­ники, предназначенные для эвакуации, были тщательно упакованы. Сопровождающим и хранителем огромных художественных цен­ностей, эвакуированных из крупнейших музеев страны, в числе дру­гих был назначен М.А. Александровский, успешно выполнивший задание по сохранению и последующей реэвакуации памятников. Суровые испытания и тяжелый труд выпали на долю сотрудников, спасавших оставшуюся в музее часть коллекции, составлявшую внушительную цифру в 267 000 предметов²⁶. Их надо было уберечь от порчи и гибели в музейном здании, пострадавшем от взрыва фугасной бомбы, упавшей рядом. Самоотверженно боролись за спасе­ние картин, скульптуры, ценнейших памятников Древнего Египта от всепроникающей сырости, холода и плесени реставраторы П.Д. и П.Т. Корины, Е.А. Болотникова, К.В. Барышников, В.Н. Кры­лова, осуществлявшая в начале войны фактическое руководство всей работой музея. Многие тысячи предметов искусства, нередко имевших немалый вес, переносились из одного помещения в другое, позволявшее хоть в какой-то мере оградить памятники от сырости. Сотни картин проветривались, просушивались, выносились в летнее время на короткий период на внешнюю колоннаду, чтобы облуче­нием па солнце убить плесень. Египетские известняки были поме­щены под утепленный деревянный колпак с электрическим подо­гревом, позволявшим в зимнее время поддерживать там темпера­туру выше 0°С. Для консультации и организации хранения древне­египетских памятников в 1943 году М.А. Александровский был специально командирован из Новосибирска в Москву.

Несмотря на огромный объем работ, обусловленных чрезвычай­ными условиями военного времени, в музее, хотя и в ограниченной степени, продолжалась реставрационная деятельность. П.Д. Корин и его верная помощница - жена Прасковья Тихоновна Корина, став­шая еще в конце 30-х годов опытным музейным реставратором, помимо профилактических работ по очистке полотен от плесени вели сложные реставрации картин²⁷. Делалось все возможное и невозможное в этой битве за спасение художественных ценностей. И музейные реставраторы вместе с остальными сотрудниками му­зея эту битву выиграли.

Самоотверженный труд реставраторов во время войны нашел достойное продолжение в послевоенные годы. Была проделана вы­дающаяся по своим масштабам и значению работа по приведению в порядок огромного числа художественных ценностей, спасенных советскими воинами и эвакуированных из лежащих в руинах горо­дов Германии и Польши. В группе советских специалистов, которой было поручено вывезти найденные картины Дрезденской галереи, был С.С. Чураков, руководивший упаковкой произведений и соп­ровождавший их до музея. Подлинное спасение от грозившей им гибели многие дрезденские шедевры обрели в результате больших консервационных и реставраторских работ, проделанных П.Д. и П.Т. Кориными. В этих работах им помогал Б.М. Шахов, обору­довавший мастерскую реставрации живописи приспособлениями и приборами, которые используются и поныне. Огромное количество графических листов было очищено от грязи, сажи, плесени и под­готовлено к передаче музеям ГДР и Польши реставраторами гра­фики Е.А. Нечаевой и Н.М. Кнорре. Десятками тысяч исчислялись изделия прикладного искусства, прошедшие через руки М.А. Александровского, Е.А. Болотниковой, Н.И. Трофимова, прежде чем они были возвращены в ГДР.

Николай Иванович Трофимов, неизменно вызывавший глубокую симпатию у всех, кто хоть раз встретился с ним, имел поистине «золотые» руки. Подлинные чудеса творил этот «маг и волшебник» своими реставрациями, в результате которых бесформенные куски, покрытые коркой коррозии и грязи, распадались, превращаясь в крошечные серебряные монеты со всеми деталями чеканки на них. Именно такое чудесное превращение произошло с известным кла­дом брактеатов, хранящимся в нумизматической коллекции музея²⁸.

Не прекращалась в это время и реставрация памятников из му­зейной коллекции. В полную меру она развернулась с середины 50-х годов. Наряду с практической реставрацией проводились ис­следовательские работы. М.А. Александровский и И.А. Касяненко занимались проблемами гальванопластики, обработки предме­тов из стекла, консервации известняков и глиняных таблеток, а также новыми в те годы вопросами применения полимерных мате­риалов в реставрации. В мастерской графики был разработан ин­тересный метод восстановления утрат на гравюрах²⁹. Реставратором масляной живописи В.Н. Зиновьевой было проведено исследование восковых покрытий на полотнах Гогена.

В конце 50-х – начале 60-х годов обновляется состав реставра­ционного отдела. После П.Д. Корина его возглавил С.С. Чураков. Упомянем работавших в разное время в отделе опытных реставра­торов Г.М. Ерхову, А.М. Серкова, Н.Д. Шладкову, А.Ф. Серепьева. Искусными руками последнего были восстановлены из руин пре­восходный инкрустированный кабинет эпохи Возрождения и другие предметы художественной мебели, украшающие экспозицию музея. Неоценимую помощь реставраторам в их работе оказывала Т.В. Касаткина – фотограф музея, много лет осуществлявшая фотофик­сацию реставрационных процессов; выполненные ею превосходные фотографии сопровождают немало реставрационных паспортов.

В наши дни неизмеримо выросли требования, предъявляемые к реставрации, и ее научно-техническая оснащенность. Новые материалы и новые методы физических и химических исследований все шире начинают применяться реставраторами. Музей работает в контакте с ведущими реставрационными организациями – Все­союзным научно-исследовательским институтом реставрации и Все­союзным научно-реставрационным центром им. Грабаря. С другой стороны, проблемы упаковки художественных ценностей, связанные с широким размахом выставочной работы, совершенствования научных экспертиз, обусловленные ростом музейной коллекции,а так­же новой технологией и материалами, используемыми современны­ми художниками, и многое другое ставят новые задачи, решать которые должен будет реставрационный отдел музея. Достижения науки и техники позволяют справиться и со старыми проблемами, которые, несмотря на попытки, неоднократно предпринимавшиеся в течение семидесяти лет, так и остались нерешенными, в частности – проблемы консервации известняков и клинописных глиняных таблеток. Время настоятельно требует расширения и обновления научно-технической базы музейной реставрации и свидетельство тому – созданная в музее за последние годы рентгеновская лаборатория, существенно увеличившая возможности реставрационной и научно-исследовательской работы.

_____________

1. АрхивГМИИ, отчет Музея изящных искусств при Московском университете за 1912 г. л. 7
2. 5, 4, ед. хр. 304 л.5
3. Там же
4. Там же, л. 3
5. Там же, отчет по художественно-редакционному отделу за 1923 г. л. 68
6. Там же, отчет о работе музея за 1924 г., л. 26. Сухов В.Д. О реставрации фаюмских портретов. – Жизнь музея, 1926, № 2, с. 24
7. Отчет о работе музея за 1922 г. л. 61
8. 5, 1, ед. хр. 765 л.8, 25
9. Там же , 575, 576 . Протокол заседания реставрационного совета от 21.01.1931 г.
10. Блаватский В. Расчистка античных ваз в ГМИИ. Жизнь музея, 1930, август, с. 45
11. Щербаков Н. Мраморный торс «Афродиты» Хвощинского. – Там же, 1925, № 1, с. 23
12. 5, 4, е.х. 14-10
13. Там же
14. Е.х. 3
15. Яковлев В.Н. К реставрации «Форнарины» Джулио Романо. – Жизнь музея. 1930, август, с. 68-76
16. Романов Н.И. ... Жизнь музея. 1930, август, с. 72-76
17. 5, 1, е.х. 684 л.9
18. Там же е.х. 575, 576. Протокол от 29.01.1933 г.
19. 5, 4, е.х. 14-10
20. 5, 1, е.х. 2495.21
21. Там же е.х. 575, 576. Протокол от. 4.02.1934
22. Там же, отчет о работе музея за 1925. л. 54
23. Там же, отчет о работе музея за 1927. л. 121
24. 5, 1, е.х. 1710. Л. 9
25. Там же. Пояснительная к отчету за 1943 г.
26. 5, 1. Е.х. 1710, л. 11.28
27. Там же. Е.х. 1998, л. 5-6. Протокол от 01.09.1955
28. Кнорре Н.М. .......... Сообщение ВЦНИЛКР. Графика. Ч. 2. М., 1960 . с. 47-48